Мне страшно, Господи, страшно здесь, и твержу я как умалишенный: когда Бог создавал человека, он задумал его совершенным. (с)
Ниже длиннющая простыня самокопательного текста. Вроде бы без жести, но многабукаф, очень личное и настолько честное и открытое, насколько я вообще это могу. Пост назревал очень давно, если я это не вербализирую, то не перестану об этом думать. Да и даже после перевода в слова не перестану, наверное, но хоть пульсировать не будет. В принципе, кому-то кроме меня самой это вряд ли интересно, так что можете смело пролистывать. Ну или наоборот осилить это все и выдать мне мнение со стороны. Буду даже благодарна.
читать дальше
читать дальше
По-моему, я где-то здесь уже писала, что та часть ранней социализации, что отвечает за любовь и дружбу у меня продолбана, поэтому эти чувства мною испытываются и выражаются крайне странно.
От родителей мне до совершеннолетия любви перепадало ничтожно мало. Это, конечно, очень субъективная оценка, но так оно чувствовалось тогда, да и сейчас, при анализе всего происходящего в детстве эта мысль сохраняется. Я верю, что какие-то теплые чувства ко мне все же испытывались, просто по каким-то причинам мама не могла их выразить так, чтобы я это поняла и прочувствовала. С биологическим папой вообще отдельная тема. То есть мама следила, чтобы я не убилась, но личного взаимодействия у нас практически не было. Мама очень редко вообще как-то озвучивала свои чувства ко мне, а если она все-таки это делала, то чаще это было выражение отрицательных эмоций, когда я ее чем-то не устраивала. Или просто была рядом, когда ей хотелось побыть одной. Объятия и вообще любое тактильное взаимодействие мамой практически не практиковались. Поэтому до где-то десяти лет я была довольно дикой, в руки никому не давалась, потому что "обожечтоэто?!", избегала смотреть в глаза, была малообщительна, потому что "нельзя мешать взрослым, если только не пожар" и т.д. и т.п. Мне даже пытались поставить аутизм, глядя на все это. При том, что уже тогда появлялись люди, к которым я испытывала что-то теплое, но выражала я это тогда довольно забавно. Например, могла что-то наваять в качестве подарка, подойти, молча и не глядя протянуть это и убежать подальше.
Где-то к десяти годам я поняла, что не все люди против, когда на них смотришь и с ними говоришь. Некоторых даже трогать можно. Вот я слоупок, да? Друзей у меня, правда, по-прежнему не было, зато вокруг было много взрослых, с которыми иногда можно было поговорить. Сейчас я понимаю, что им это, наверное, даже было интересно, потому что к десяти я была уже достаточно начитанна, чтобы хоть как-то поддерживать взрослые разговоры. Примерно тогда же появился мой самый главный на данный момент таракан - ощущение неуместности. Потому что "Ну, они же взрослые, какой им резон общаться с десятилетним ребенком?" Мама подливала масла в огонь просьбами оставить людей в покое и не мешать. Когда к нам приходили гости, и я пыталась с ними общаться, меня почти сразу отправляли в мою комнату и запрещали выходить. С теми, с кем мне все-таки удавалось общаться, я испытывала постоянное чувство вины, что трачу их время. Поэтому общение выглядело весьма странно. Сначала интерес пересиливал вежливость, мы разговаривали, я что-то рассказывала и все было вроде бы нормально. А потом внезапно до меня доходило, что так нельзя. И человек получал тонну извининений и полные ужаса глаза по любому поводу. Естественно, мало кто при этом сохранял прежнее дружелюбие. Очень многие воспринимали это как игру. И отказывались играть в нее. Именно с такой формулировкой. А я недоумевала и пыталась понять, что же я опять сделала не так.
Лет в четырнадцать у меня наконец появились друзья. Зато ухудшились отношения с мамой. Я начала ей открыто перечить и не соглашаться на какие-то вещи, что приводило ее в бешенство. Сначала она меня просто била за это, а потом я начала отвечать тем же. Драться с собственной матерью, вот ужас-то... Я хорошо помню несколько ссор, где мне было особенно больно. Один раз, прыгая на мне (потому что по-другому ограничить меня в движениях не получалось) мама разбила мне очки. Один осколок врезался в кожу совсем рядом с глазом. Потом я его очень долго и мучительно пыталась вытащить. В другой на меня была вылита кастрюля кипятка, после чего я долго отмокала в ледяной ванне. Нет, скорее всего это все было мне за дело. Я иногда могла говорить очень грубо с родителями, даже матом пару раз на них ругалась. Но ощущение жгучей тоски от того, что родной человек так со мной обращался, осталось. Примерно тогда же пошли и первые попытки суицида. Потому что "я же даже родной матери жизнь отравляю, что же говорить обо всех остальных?!"
Но мы же тут про любовь говорим. Я эти неприятные подробности рассказываю для того, чтобы было понятно, что с ощущением собственной привлекательности в каком угодно плане у меня было туго.
Поэтому когда у меня появились первые друзья, я очень долго пребывала в шоке от того, что это вообще возможно. Любой знак внимания от них воспринимался как что-то волшебное и совершенно случайно попавшее ко мне. "Это что, правда мне?! А разве можно? Но я же не заслужила..." Я очень долго не могла осознать, что любовь - не та вещь, которую можно заслужить.
Первым человеком, котрый отсыпал мне любви и внимания столько, что я до сих пор об этом вспоминаю с огромной благодарностью, была Наталия Александровна, завуч нашей школы. Такой очень-очень каноничный "ловец детских душ". Я про нее уже писала вот тут: wispern.diary.ru/p192948663.htm , сейчас долго рассказывать не буду.
Потом были тоже люди, но к ним мне удалось не привязаться намертво.
Вторым человеком стала К., она же "боль всей моей жизни", и до сих пор болит. Начиналось все с того, что нас познакомила общая знакомая. Она училась на класс старше меня, хотя по годам была старше на два года. Мы пару раз все вместе как-то провели время, а потом мне зачем-то понадобилось прогулять последний урок, и я попросила К. написать записку для учительницы от маминого имени, потому что у нее был красивый почерк, который сошел бы за почерк взрослого человека. Тогда мы все шутили, что К. - моя названная мама. Собственно, почти так и получилось. Все, чего мне так долго не хватало в семье, я получила от нее. Я купалась в этом счастье, не могла в него поверить, и все сильнее и сильнее привязывалась, пока это не дошло до зависимости, а потом не перерасло в одержимость и влюбленность. Но до этого было еще очень далеко. А пока мне было 14-16 лет, я думала, что мы просто близкие друзья. Поскольку ни друзей, ни возлюбленных у меня на тот момент еще не было, я считала свое состояние совершенно нормальным для дружбы. Я могла среди ночи сорваться и бежать пешком три квартала, потму что К. грустно. Делала все, о чем она меня просила, даже если просьбы были странными. Приходила в школу за час до открытия, только для того, чтобы увидеть ее на пути в класс и сказать "привет". Я дико ревновала ее ко всем ее пассиям (ну, это сейчас я это понимаю, а тогда мне просто казалось, что они все - очень противные люди). А когда мне было 17 появился Экзель, который очень быстро вышел из статуса моего молодого человека, а стал просто другом. И он объяснил мне очень многие вещи и вообще хоть как начал, что называется "уроки сексуального воспитания" для меня. Спасибо ему за это. Именно он, кстати, первым подкинул мне идею о том, что я влюблена в К. Ну, как подкинул.... он кричал мне об этом очень долго, приводил кучу доказательств, ругался, что я не понимаю... Тогда я от него отмахивалась, а к 19 годам мне пришлось свыкнуться с этой мыслю. Еще год потребовался на то, чтобы набраться смелости и признаться К. А она сделала очень большую ошибку, дав мне надежду. Если бы она сразу дала четкий отрицательный ответ, я бы помучилась и успокоилась. Но она сказала что-то вроде "возможно когда-нибудь". И обеспечила мне еще два года кромешного ада, а себе - хорошее развлечение. Это было похоже на игру кошки с мышью. Она то подпускала меня очень близко, то отбрасывала на километр.
А потом появилась Олька.
И тут Мироздание очень хорошо пошутило, поставив передо мной зеркало. Правда, отражало оно не настоящую меня, а года четыре назад. При чем в настолько издевательски преувеличенном виде, что я даже оценила чувство юмора и приняла вызов. Два года я пыталась нормализировать отношения, которые с самого начала пошли по очень нездоровому сценарию. Знаете, раньше я думала, что когда человек тобой живет и дышит, все для тебя делает и радуется тебе как ребенок - это очень романтично и круто. Нифига подобного. Потому что Экзюпери дело говорил, и груз ответственности на меня свалился почти неподъемный. Да еще и куча информации к размышлению и самоанализу в придачу. Дело осложнялось еще и тем, что у Ольки, в толичие от меня, не было никаких других якорей в этом мире. То есть я, без шуток, стала для человека смыслом жизни. От такой роли я все два года пыталась уйти, но почти ничего не получилось. А человек, тем временем, все делал ради меня. Нет, не так. Все, что делалось - делалось ради меня. Хотя я много раз просила отказаться от такой стратегии и исходить из собственных желаний. Олька бросила аспирантуру, разругалась с родителями и уехала за мной в Германию. Не ради себя, и даже не ради нас. А я в этой ситуации повела себя очень эгоистично и по-свински. Потому что я этого ребенка никогда и не любила. Сначала она была моей синицей в руке и клином, которым я надеялась выбить другой клин. Потом я поняла, во что вляпалась и холодный расчет заменился чем-то вроде материнского инстинкта, потому что "не оставлять же ее такую одну". Но через два года я поняла, что не справляюсь, и во мне не то, что любви - даже терпения не осталось. А теперь мы расстались, и я никогда себе не прощу этой сломанной жизни.
Но уроки я извлекла, и теперь стараюсь еще больше, чем раньше не впадать в зависимость и самоустраняться, если кто-то пытается начать зависеть от меня.
Но с выражением любви любого рода все еще проблемы, потому что ее во мне много (похоже, она у меня в организме вместо воды - добрых 80% точно есть, остальное - тараканы), а показывать нормально я так и не научилась. Поэтому любой человек, к которому я питаю теплые чувства, получает слишком много очень навязчивой меня в своей жизни. При чем это могут быть любого рода отношения: и дружеские, и партнерские, и родственные, и какие угодно. Утешает только то, что с каждым отдельным человеком это рано или поздно выправляется, только вот терпения хватает не у всех. И мне попрежнему очень стыдно проявляться. Поэтому почти любое общение пестрит моими постоянными извинениями, которые вылетают в стрхе, что вот сейчас человеку надоест, и он уйдет.
Как-то все очень сумбурно получилось. Но зато я выговорилась, как никогда. Если найдется хоть один гений терпения, дочитавший это до конца, пусть он меня простит за сумбур и объем. И вообще.
